Мое пятиминутное знакомство с Константином Сергеевичем Станиславским - Маргарита Имшенецкая

                                                                    Но народ там злой и дерзкий ...

     Этот злой стишок или вернее эпиграмма критика, недовольно­го поведением  Художественного театра, слетела с газетного листа и гуляла по Москве.

     Художественный Московский театр находился в Камергерском переулке. В эту зиму, так года за два до нашей «бескровной» я приехала в Москву к началу театрального сезона.

Художники ставили премьеру Кнута Гамсуна «У жизни в лапах».

     Быть в Москве и не попасть в Художественный! Да еще на премьеру... да еще с Качаловым и ... с Книппер... до чего горь­ко, до чего обидно ... Меня может понять только завзятый театрал.

     А огорчаться было отчего: мои самые близкие друзья, завсе­гдатаи Художественного театра, в ложе которых я всегда имела кресло, на этот раз задержались за границей.

     Конечно, билетов нет.. . куда-куда, а в Художественный и у барышников сейчас не купить ни за какую цену.

     А все-таки я должна  быть на «премьере»   и буду...

     Поехала в театр.

     Касса, к моему удивлению,  была открыта - над ней аншлаг:

                                      «ВСЕ БИЛЕТЫ ПРОДАНЫ».

     -  Почему касса открыта? - спросила я.

     -  Сейчас   закрываю, - сердито  буркнуло из окошка.

     -  Нет,  почему  она  открыта? -   продолжала я.

     Ответа не  последовало.

     -  Значит, если бы я пришла на 5 минут раньше, я бы имела билет? - продолжала я уже повышенным тоном.

     -  А я вам говорю не на 5 минут раньше, не на час и не на два, билетов нет! - отчеканил злющий голос.

     -  Ах так! Так я все-таки буду . .. без билета ... зайцем ... со скандалом, ..   но   я   буду,  потому  что   я люблю  переулок  Камер­герский ...

     Не  успела кончить, как за  моей спиной прозвучало:

     -  «Но народ там злой и дерзкий. ...»

     Передо мной стоял высокий господин с удивительно знако­мым лицом. Мы молча друг друга рассматривали... От ссоры с кассиром у меня пылали щеки, а глаза метали молнии и, конечно, были злющие.

     От молчаливого длительного рассматривания друг друга я по­чувствовала неловкость и сделала движение уйти.

     -  Ради  Бога,   извините!..   Как   я   понял,   вы   хотите   попасть сегодня на   премьеру?

     -  У вас есть билет? - обрадовалась я.

     Вместо ответа, он спросил:

     - Вы не москвичка?

     Я коротко объяснила. Живу на Урале, приезжая в Москву, еще ни разу не пропустила спектаклей Художников, которые явля­ются для меня гордостью русской сцены, русской культуры, твор­ческим богатством русской души и т. д. в этом роде...

     -  Это очень  легко  сделать ... - и подойдя к кассе, попро­сил  перо, вынул свою визитную карточку и написал на ней сле­дующее:

     «По предъявлению этой карточки даже если все билеты прода­ны, прошу всегда оказать внимание и найти место».  К. Станиславский   

     Слово «всегда» было подчеркнуто.

     Содержание написанного и подпись меня  ошеломили.

     Пока я читала - почерк был немного неразборчив - Стани­славский исчез. Мне стало так весело, хотелось чуть не кувыркаться.

     -  Видали! - помахала я карточкой у носа злюки кассира.

     Окно кассы с шумом захлопнулось ...

                                                                                           * * *

Разбросала, рассыпала нас «бескровная» по всему свету, но яркие памятки прошлого ей не стереть, не вырубить.

                                                                              Маргарита Имшенецкая